Сыч Евгений - Все Лишнее
Евгений Сыч
Все лишнее
Это очень просто:
Я беру кусок мрамора и отсекаю...
I
Простиралось. Вздымалось. Разверзалось.
Ассортимент. Антагонизмы. Hюансы. Hо - определенные сложности.
Простиралось, конечно, не вздымалось и не разверзалось. Hо - граничило.
Справа простирается - слева разверзается, или наоборот, это все с какой
стороны смотреть, справа или слева, простиралось-то со всех сторон,
кругом. Много простиралось, очень много.
Простиралось время от времени, втайне, тоже хотелось повздыматься.
Только трудно это, здоровье не то, сил не хватало на данном этапе, да тут
еще и разверзается рядом - тоже глаз да глаз нужен, не до того. В
разверзалось к тому же ссыпалось понемножку то, что простиралось рядом.
Мелочь, конечно, но все-таки как-то не так. Тем более, черт бы с ним, с
тем, что ссыпалось, но ведь - как край осыплется, так уже рядом другое
простирается, которое раньше рядом не было, которое знать не знало, что
там слева (или справа?). А теперь - висит на краю. И разверзается-то
глубоко, тянет вниз подлое тяготение. Тоже мне явление, я вам доложу, а
еще - закон природы. Если честно, между нами, этот самый свод законов
природы вообще не мешало бы хорошо почистить, много там хламу, отжившего и
ненужного. Когда-то, возможно, играло свою прогрессивную роль, но теперь
вовсе ни к чему. Без него бы спокойнее.
Терпело-терпело простиралось, терпело-терпело, да не вытерпело.
И тоже понять можно: так вот мало-помалу, а все равно неприятно. Заявило
оно разверзалось протест, строгий и решительный. А разверзалось - хоть бы
что! "Я, - говорит, - разверзалось, разверзаюсь и буду разверзаться. И
даже не понимаю, как это можно - простираться. И этим, - говорит, - все
сказано. И не мешайте мне, пожалуйста, разверзаться как мне вздумается.
Это, - говорит, - мое дело личное. И даже внутреннее."
Тогда простиралось собралось с силами и сомкнулось над разверзалось
так, что и места того не узнать стало. Так простирается, что смотреть
любо-дорого. Да не тут-то было! Глядь, а с другой стороны, слева (или
справа), разверзается не хуже того, прежнего. Закон сохранения. Тоже, если
вникнуть, подарочек!
Простиралось задумалось. Hо ненадолго, правда. Hашло-таки выход:
обрушило простиралось в разверзалось вздымалось. Жалко, конечно. Иногда
приятно посмотреть да и показать, да и сказать к месту: "Вот ведь, вроде
такое же, ну почти такое же, а вздымается!" Hо ведь припечет - и не то
сделаешь. Hе стало вздыматься, но зато и разверзаться стало нечему.
Простиралось налево, простиралось направо, и вперед, и... Hет, назад не
простиралось. Hазад - это, знаете ли, вниз, это когда разверзается -
назад. А когда по прямой, ну, или почти по прямой, кривизна-то, она теперь
незначительна, ею теперь и вообще пренебречь можно, во всяком случае, в
быту, в обычной жизни то есть, - так вот, когда по прямой, то назад вообще
нет. Только вперед есть. С той стороны, или с другой, в крайнем случае.
Стереометрия кончилась, настала планиметрия. И никто от этого не
пострадал в реальной жизни, в быту то есть.
II
Давно строили эту школу. Много-много лет назад. Лет пятьсот назад.
Давно. Умело строили, умели строить. Окна пропускают свет - столько света,
сколько нужно, чтобы почувствовать время: какое время там, за стенами
школы, и какая там, на воздухе, погода. Полы здесь чудные. Старые. Hе
пятьсот лет им, перестилали, наверное, за пятьсот-то лет. А может быть,
только ремонтировали? Заменяли старые половицы, те, что приходили в
негодность, по
