44cadb38     

Терц Абрам (Синявский Андрей Донатович) - Суд Идет



Абрам Терц (Андрей Донатович Синявский)
СУД ИДЁТ
Рассказ
Пролог
Когда не хватало сил, я влезал на подоконник, высовывал голову в узкую
форточку. Внизу шлепали калоши, детскими голосами кричали кошки. Несколько
минут я висел над городом, глотая сырой воздух. Потом спрыгивал на пол и
закуривал новую папиросу. Так создавалась эта повесть.
Стука я не расслышал. Двое в штатском стояли на пороге. Скромные и
задумчивые, они были похожи друг на друга, как близнецы.
Один осмотрел мои карманы. Листочки, разбросанные по столу, он собрал
аккуратно в стопку и, послюнявив пальцы, насчитал семь бумажек. Должно
быть, для цензуры он провел ладонью по первой странице, сгребая буквы и
знаки препинания. Взмах руки - и на голой бумаге сиротливо копошилась
лиловая кучка. Молодой человек ссыпал ее в карман пиджака.
Одна буква - кажется, "з",- шевеля хвостиком, быстро поползла прочь.
Но ловкий молодой человек поймал ее, оторвал лапки и придавил ногтем.
Второй тем временем заносил в протокол все детали и даже носки
выворачивал наизнанку. Мне было стыдно, как на медицинском осмотре.
- Вы меня арестуете?
Двое в штатском застенчиво потупились и не отвечали. Я не чувствовал
за собою вины, но понимал, что сверху виднее, и покорно ждал своей участи.
Когда все было кончено, один из них взглянул на часы:
- Вам оказано доверие.
Стена моей комнаты стала светлеть и светлеть. Вот она сделалась совсем
прозрачной. Как стекло. И я увидел город.
Подобно коралловым рифам возвышались здания Храмов и Министерств. На
шпилях многоэтажных строений росли ордена и бляхи, гербы и позументы.
Лепные, литые, резные украшения, сплошь из настоящего золота, покрывали
каменные громады. Это был гранит, одетый в кружево, железобетон,
разрисованный букетами и вензелями, нержавеющая сталь, обмазанная для
красоты кремом. Все говорило о богатстве людей, населяющих Великий Город.
А над домами, среди разодранных облаков, в красных лучах восходящего
солнца, я увидел воздетую руку. В этом застывшем над землей кулаке, в этих
толстых, налитых кровью пальцах была такая могучая, несокрушимая сила, что
меня охватил сладкий трепет восторга. Зажмурив глаза, я упал на колени и
услышал голос Хозяина. Он шел прямо с небес и звучал то как гневные раскаты
артиллерийских орудий, то как нежное мурлыканье аэропланов. Двое в штатском
замерли, вынятув руки по швам.
- Встань, смертный. Не отвращай взора от Божьей десницы. Куда бы ты ни
скрылся, куда бы ни запрятался, всюду настигнет она тебя, милосердная и
карающая. Смотри!
От парящей в небе руки упала громадная тень. В том направлении, где
она пролегла, дома и улицы раздвинулись. Город открылся, как пирог,
разрезанный надвое. Виднелась его начинка: комфортабельные квартиры с
людьми, спящими попарно и в одиночку. По-младенчески чмокали губами большие
волосатые мужчины. Загадочно улыбались во сне их упитанные жены.
Равномерное дыхание подымалось к розовеющему небу.
Только один человек не спал в этот утренний час. Он стоял у окна и
смотрел на Город.
- Ты узнал его, сочинитель? Это он - твой герой, возлюбленный сын мой
и верный слуга - Владимир. Божественный баритон гудел у моего уха.
- Следуй за ним по пятам, не отходи ни на шаг. В минуту опасности
телом своим защити! И возвеличь!
Будь пророком моим! Да воссияет свет, и содрогнутся враги от слова,
сказанного тобой!
Голос умолк. Но стена моей комнаты оставалась прозрачной, как стекло.
И кулак, застывший в небе, висел надо мною. Еще исступленней был его взмах,
толсты



Содержание раздела